Школа Жизни,
или Воспоминания об армии

— Товарищи студенты! Команда ╚отбой╩ уже прозвучала, так 
  почему же еще никто не лег?! 
— А мы Вас стесняемся, тов. подполковник! 
  Ночной диалог в казарме, июль 1995 г., Подмосковье 

Армия... Во всем мире мужчины делятся на служивших в армии и не служивших там. Честно говоря, я не могу изобразить себя совсем крутым воином, ибо в советской казарме вместо положенных двух лет мне пришлось пробыть всего месяц. Однако теперь я гордо ношу звание ╚лейтенант запаса╩, которое мне в случае чего, надеюсь, пригодится.
Первое воспоминание относится аж к 1986 году. Политбюро отменяет все возможные и невозможные отсрочки, и мой двоюродный брат после первого курса меняет студенческую скамью на казарму. Не повезло. Вначале он кантуется где-то в подмосковном Голицыно, а потом он строит горбачевскую дачу в Форосе, ту самую, на которой Михаила Сергеевича в августе-91 ╚пленили╩ ГКЧПисты. И до сих пор каждый год моему брату на день рождения приходят письма и телеграммы из Фонда Горбачева. Начинаются они так: ╚Дорогой Илья Борисович...╩
И вот уже на дворе 1991 год. Январь, Вильнюс. Меня угораздило поехать туда отдыхать на зимние каникулы. Врезалось как-то в память: Вильнюс, танки... Все это я вижу из окна ╚Икаруса╩. Рядом со мной сидит моя первая любовь, девушка, которую я, кажется, люблю до сих пор... Я сижу у окна, Лена прижимается ко мне. Обнимаю ее и шепчу, что все будет хорошо.
1993 год. Октябрь. Штурм Останкинского телецентра и здания бывшего СЭВ, где теперь столичная мэрия. В городе творится что-то непонятное. В Останкино с мятежниками сражаются какие-то одинокие группы, верные Ельцину, но они сами по себе. Беру ╚мотор╩, мчусь на Ярославское шоссе. В три часа ночи на трассе появляются танки и БТРы. Чью сторону приняла армия... черт ее тогда знает. Огромная колонна проезжает минут за 10-15. Как назло, на видеокамере кончилась зарядка, и сей исторический момент не удается запечатлеть для потомков. Жаль.
Жаркое лето 95-го. Уже вовсю полыхает пожар войны в Чечне. Весь курс нашей родной ╚Менделавки╩ отправляют в ╚Буньки╩. Это учебный центр всех химических войск страны. Недалеко от Ногинска, верст пять от деревни Большое Буньково. Сейчас, по прошествии двух лет, все это кажется веселым. Тогда, правда, было не до смеха. Хотя, если вдуматься...
Вот, например, те перлы, что я слышал лично. Наш комбат подполковник Михалев за день до присяги объявил вот что: ╚Товарищи курсанты! Завтра у вас присяга. Именно в этот день вы, юноши, станете мужчинами. И чтобы вид был идеальный у всех: подворотнички были белоснежными, а сапоги блестели, как у кота яйца╩. Или: ╚моя фамилия — майор Усик╩. Самая жопа, кстати, была заступать в наряд, когда дежурными по части были майор Усик и майор Носик (г-н Эмигрант, Вас я в виду никак не имею). Приходит, сволочь, смотрит с лестницы в холл, а дневальный должен посреди ночи навытяжку стоять. Если что, сразу утром стучит ротному, дескать ╚дневальные кемарят на посту╩.
Вынесенный в эпиграф офицер — это вообще прикол. Говоря военным языком, ╚его фамилия была подполковник Козлечков╩. Он был с кафедры, не из части. В конспектах его многострадальную фамилию все мы писали как ╚КозлЯчков╩. Мы его подозревали, скажем так, в том, о чем недавно поведал всем нам на листе князь Мягкая Попка. Хотя IMHO, это был лишь дружеский прикол. Однако над ╚Козляком╩ все изгалялись как хотели. Вот полное освещение того случая, что произошел тогда в казарме.
В 10 часов вечера объявили ╚отбой╩. Но разве студентам-химикам Устав указ? Черта лысого. Все занимаются своими делами. И тут вдруг в казарму входит Козлечков, в ту ночь — помощник дежурного по части.
— Так, — произносит он своим дурным писклявым голосочком, — команда ╚отбой╩ уже прозвучала, а еще никто ложиться не желает.
Голос с койки:
— А мы Вас стесняемся, товарищ подполковник.
Казарма хохотала минуты две. Мужик такого стерпеть не смог, и громко заорал:
— Так! Я вижу, рота спать не хочет!
— Со мной, — опять раздалось откуда-то. И вновь взрыв хохота. Тогда Козлечков не выдержал, взял на тумбочке дневального фонарь и начал нам в рожи светить. Все, разумеется, делают вид, что спят и изображают крайнее недовольство происходящим. После этого мужик, очевидно, обозлился, пошел в канцелярию и стал там орать, что устроит нам сейчас боевую тревогу. На вопрос о том, что происходит, мой друг, с чьей койки просматривалась тумбочка дневального, громко заявил: ╚Козел еще пасется╩. ╚Козел╩ этот наезд, очевидно, услышал, и как ни странно, ушел. Проводили его аплодисментами. А потом выходит на середину казармы дежурный по роте, такой же студент как и мы, и громогласно объявляет:
— Парни! В отместку за все подколки, учиненные вами над подполковни-ком Козлечковым, он пообещал вам всем страшную кару. Он больше не будет с вами купаться!
Дело в том, что в части было небольшое очень чистое озеро, где солдаты и студенты могли купаться лишь в присутствие офицеров. Однако такой хохмы мы не выдержали и не могли успокоиться минут десять. Сержант-срочник, приставленный к нам, никак не мог понять, как это какие-то вшивые студенты могут так конкретно чмарить подполковника.
Почти каждый раз после отбоя в казарму приходили местные солдатики. Ребята нам завидовали по-черному. Еще бы: мы, халявщики, как в пионерлагерь приехали, утром на зарядку кроссовки надевали вместо сапог, а им два года пахать и пахать. Потом кто-то из наших доставал гитару, и начиналось. Во фляжках вместо воды водка, тут же нехитрая солдатская закусь, и ну давай песни горланить. То Шевчуковское ╚Что такое осень╩, то Розенбаумовское (кажется) ╚Гулять так гулять╩, то ╚Кто виноват, что ты устал, что недоел и недоспал, ты в армию попал╩. А из чисто солдатских там особой популярностью пользовалась одна песня про девушек, которые не дожидаются своих любимых из армии. Не могу удержаться то соблазна привести ее полностью:

Ах, как часто девчонки рыдают,
Когда парни на службу идут.
И как редко они нас встречают,
Когда целых два года пройдут.

Говорят: ╚Вы простите, ребята,
Что дождаться мы вас не смогли.
Ах, как сложно дождаться солдата,
Когда сердце так просит любви.╩

Мы вернемся, вернемся обратно,
Будем пить, веселиться, гулять.
А девчонок, что были родными,
Будут мамами все называть.

После чего обычно добавлялось: ╚Девчонка парня не будет ждать, ждут солдата лишь отец да мать╩, ╚Солдат стоит ночью на посту, охраняет свою девчонку и того парня, что с ней спит╩. Как ни печально, это правда. Однако не будем задевать столь больную для гусара тему: лично меня девушка ждала не два года, а месяц. Как все уже догадались, не дождалась. Бог им судья, этим девчонкам. Значит, они нас, гусар, и не стОят.
В принципе про армию можно рассказывать хоть до потери пульса, ибо тема эта просто-таки неисчерпаема. Можно рассказать, как один студент бегал за офицерской женой, можно поведать, как два паренька обкурились и трое суток провели на холодной губе, можно узнать, как на второй день сборов мы чуть не устроили местному сержанту ╚темную╩ за попытку издеваться над нами как над ╚духами╩... Как и о женщинах, гусар об армии может говорить без конца (гусары, молчать! :-))).
šПосему можно сделать вывод: армия — это, безусловно, лучшая школа жизни. Но желательно пройти ее заочно. Господа Святоземельцы, очевидно, со мной не согласятся, однако речь не о них, а о тех, кто служит (или отслужил, или только собирается в армию) еще здесь. В бывшем СССР. Посему закругляюсь. Тем более что все желающие могут написать мне лично.
Корнет XUMUK
PS Благодарю Андрея и Якова Бройдо за материалы из дембельского альбома