Сальвадор Дали
Дневник одного гения

Приложение 1

Избранные главы из сочинения
ИСКУССТВО ПУКА,
или
РУКОВОДСТВО ДЛЯ АРТИЛЛЕРИСТА ИСПОДТИШКА,
написано графом Трубачевским, доктором Бронзового Коня,
рекомендуется лицам, страдающим запорами.

ВВЕДЕНИЕ

Стыдно, стыдно вам, читатель, пукать с давних пор, так и не удосужившись поинтересоваться, как протекает это действо и как его надобно совершать! Общепринято полагать, будто пуки бывают только большие и малые, по сути же они все одинаковы; между тем, это грубейшая ошибка. Материю, которую я представляю нынче вашему вниманию, предварительно проанализировав предмет со всей возможной тщательностью, обходили до настоящего времени полнейшим молчанием, и вовсе не оттого, что считалось, будто все это недостойно внимания, просто существовало распространенное мнение, что сей предмет не подлежит точному изучению и не сообразуется с последними достижениями науки. Какое глубокое заблуждение! Пук есть искусство, и, следовательно, как утверждали Лукиан, Гермоген, Квинтилиан и прочие, суть вещь весьма полезная. Так что умение пукнуть кстати и ко времени куда важней, чем о том принято думать.

"Пук, задержанный внутри
Так, что больно, хоть ори,
Может чрево разорвать
И причиной смерти стать.
Если ж на краю могилы
Пукнуть вовремя и мило,
Можно жизнь себе спасти
И здоровье обрести".

Наконец, как станет ясно Читателю иэ дальнейшего развития сего трактата, пукать можно, придерживаясь определенных правил и даже с известным вкусом.
Итак, я, не колеблясь, намерен поделиться с уважаемой публикой результатами моих изысканий и открытий в том важнейшем искусстве, которое по сию пору так и не нашло хоть сколь-нибудь удовлетворительного освещения ни в одном, даже самом обширном из существующих словарей: более того (непостижимо, но факт!), нигде не удосужились даже дать описания того искусства, чьи принципы я представляю ныне на суд любознательного Читателя.

Глава первая
ОБЩЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПУКА КАК ТАКОВОГО

Пук, который греки называют словом пордэ, латиняне - cгеpitus ventris, древнесаксонцы величают partin или furlin, говорящие на высоком германском диалекте называют fartzen, а англичане именуют fart, есть некая композиция ветров, которые выпускаются, порою с шумом, а порою глухо и без всякого звукового сопровождения.
Между тем находятся недалекие, но весьма предприимчивые авторы, которые, вопреки словарю Калпэна и прочим словарям, упорно и высокомерно отстаивают абсурдное утверждение, будто понятие "пук" в истинном, то есть в естественном и первоначальном, смысле слова применимо лишь тогда, когда он выпускается в сопровождении некоего звука; причем основываются они на стихотворении Горация, которое отнюдь не дает полного и всестороннего представления о пуке как таковом:

Nam displosa sonat quantum Vesica pepedi. SAT. 8.
(Я пукнул с таким шумом, который способен издать разве что хорошо надутый мочевой пузырь.)

Но ведь всякому понятно, что в упомянутом стихотворении Гораций применил глагол pedere, то есть пукать в самом общем, родовом смысле, и не следовало ли ему в таком случае, давая понять, будто слово pedere непременно означает некий явственный звук, оговориться, сузив понятие и пояснив, что речь здесь идет только о том роде пука, который выходит с шумом? Существенно отличные от обывательских представления о пуке имел милейший философ Сeнт-Эвремон: он считал это разновидностью вздоха и сказал однажды своей возлюбленной, в чьем присутствии ему случилось пухнуть:

"Видя немилость твою,
В сердце копится грусть,
Вздохи теснят грудь.
Так странно ль, что вздох один,
Не смея сорваться с уст,
Другой нашел себе путь?"

Итак, в самом общем виде пук можно определить как некий газ или  ветер, скопившийся в нижней полости живота по причине, как утверждают доктора, избытка остывшей слизи, которая при слабом подогреве отделяется, размягчается, но не растворяется целиком; по мнению же крестьян и обывателей, он является результатом употребления некоторых ветрообразующих приправ или продуктов того же самого свойства. Можно еще определить его как сжатый воздух, проходящий в поисках выхода через внутренние части тела и наконец с поспешностью вылетающий наружу, едва перед ним открывается отверстие, название которого запрещают произносить правила хорошего тона. Но мы здесь будем говорить без утайки и называть вещи своими именами: это "нечто", о котором мы ведем речь, возникает из заднепроходного отверстия, появляясь либо в сопровождении легкого взрыва, либо без оного; порою природа выпускает его без всякого усилия, иногда же приходится прибегать к помощи известного искусства, которое, опираясь на ту же самую природу, облегчает его появление на свет, принося облегчение, а часто даже просто настоящее наслаждение. Именно это обстоятельство послужило поводом для поговорки:

"Чтоб здоровеньким гулять,
Надо ветры выпускать".

Но вернемся к нашему определению и попытаемся доказать, что оно полностью соответствует самым здоровым правилам философии, ибо включает род, материю и различие, quia petre consiat genere, materia et differentia:

1. Оно охватывает все причины и все разновидности;

2. Хоть предмет наш постоянен по родовому признаку, он, вне всякого сомнения, отнюдь не является таковым по своим отдаленным причинам, которые порождаются ветрами, а именно слизью, а также плохо переваренной пищей. Обсудим же это поосновательней, прежде чем совать нос во всякие частности. Итак, мы утверждаем, что материя пука остывшая и слегка размягченная. Ибо подобно тому как дождей никогда не бывает ни в самых жарких, ни в самых холодных краях, поскольку при климате первого типа избыточная жара поглощает все пары и испарения, а в холодных странах чрезмерный мороз препятствует выделению паров, идут же дожди главным образом в областях со средним, умеренным климатом (как то весьма верно подметили специалист по исторической методологии Бодэн, а также Скалижер и Кадан); то же самое происходит и с избыточным теплом, когда оно не только размалывает и размягчает пищу, но также растворяет и поглощает все пары, чего бы никогда не смог холод; вот почему здесь не выделяется никаких паров. Совсем обратное происходит при температуре мягкой и умеренной. Слабое тепло не переваривает пищу полностью, а только слегка ее размягчает, вследствие чего желудочная и кишечная слизь получает возможность выделять большое количество ветров, которые становятся более энергетическими относительно ветрообразующей способности различных пищевых продуктов, которые, если их подвергнуть ферментации при средней температуре, производят особенно густые и завихренные пары. Это можно весьма наглядно ощутить, сравнивая весну и осень с летом и зимой, а также исследуя искусство перегонки на медленном огне.

Глава вторая
РАЗНОВИДНОСТИ ПУКА, В ЧАСТНОСТИ, ОТЛИЧИЕ ПУКА ОТ ОТРЫЖКИ, И ПОЛНОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПУКА

Выше мы уже отмечали, что пук выходит через заднепроходiia отверстие. Именно в этом его отличие от отрыжки или испанского рыганья. Эти последние, хоть и состоят из той же самой материи, однако в желудке избирают путь наружу через верх, то ли из-за близкого соседства данного отверстия, то ли по причине слишком твердого или переполненного живота, то ли из-за иных каких препятствий, не позволяющих им следовать нижним путем. Отрыжка, согласно нашим определениям, неразрывно связана с пуком, хотя бывают среди них такие, которые отвратительней любого пука: вспомним, как однажды при дворе Людовика Великого некий посол, посреди всего блеска и величия, которые представил его восхищенным взором сей августейший монарх, рыгнул самым что ни на есть мужицким образом, уверяя при этом, будто в его стране отрыжка представляет собою непременный атрибут той благородной степенности, которая царит в тех краях. Так что не стоит слишком неблагосклонно судить об одном, отдавая предпочтение другому; выходят ли ветры верхом или низом, это все одно и то же, и на этот счет не должно оставаться ни малейших сомнений. Ведь в самом деле, читаем же мы во втором томе "Всеобщего словаря" Фуртьера, что один вассал в графстве Суффолк должен был в дни Рождества изобразить перед королем один прыжок, одну отрыжку и один пук. И все-таки было бы неправомерно включать отрыжку ни в класс колитных ветров, ни в класс бурчания и вспучивания живота, которые тоже принадлежат к ветрам того же типа и, хоть и обнаруживая себя характерным рокотом в кишечнике, все же проявляются не сразу, а с некоторым опозданием, напоминая пролог к комедии или предвестников грядущей бури. Особенно подвержены этому юные девы и дамы, туго стягивающие себя корсетами, дабы подчеркнуть талию. У них, как утверждает Фернель, кишечник, который медики называют coecum, до такой степени растянут и надут, что содержащиеся там ветры устраивают в полости живота сражения ничем не хуже тех, что происходили некогда между ветрами, запертыми Эолом в пещерах Эольских гор: можно вполне рассчитывать на их силу, отправляясь в далекое морское путешествие, или вертеть крылья ветряных мельниц. Для окончательного доказательства правомерности данного нами определения остается лишь поговорить о конечной цели пука, которая порой сводится к телесному здоровью, каким его желает природа, а порой превращается в удовольствие или даже наслаждение, которое доставляют нам искусства; но отложим пока этот вопрос и рассмотрим его вместе с вопросом о последствиях и результатах. (cмотрите соответствующие главы приложения.)

Заметим, однако, что мы никак не разделяем и даже, напротив, категорически отвергаем любые цели, которые бы вредили здоровью или противоречили хорошему вкусу, подобным перегибам, говоря учтиво и по совести, совсем не место среди целей разумных и доставляющих удовольствие.

Глава третья
РАЗНОВИДНОСТИ ПУКА

Разъяснив природу и причины пука, перейдем теперь к тому, чтобы обоснованно подразделить его на разновидности и рассмотреть каждую из них по отдельности, дабы затем определить их в соответствии с вызываемыми ими эмоциями.

ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Тут, естественно, возникает вот какой вопрос. Как же это, интересно знать, могут мне возразить, собираетесь вы проводить обоснованную классификацию отдельных разновидностей пука? Это голос неверующего. Следует ли измерять пук локтями, футами, пинтами или буассо? Car quoe sunt eadem uni tertio, sunt eadenn inter se. Нет: и вот вам решение, предложенное одним первоклассным химиком; нет ничего проще и естественней. Суньте свой нос, советует он, в заднепроходное отверстие; теперь перегородка вашего носа одновременно перегораживает и заднепроходное отверстие, а ноздри ваши образуют чаши весов, в качестве которых выступает теперь нос в целом. Если, измеряя выходящий наружу пук, вы почувствуете тяжесть, то это будет означать, что его надо оценивать по весу: если он тверд, то локтями или футами; если жидок, пинтами; если шероховат, то меряйте в буассо и так далее и тому подобное, если же, однако, он покажется вам слишком мелким, чтобы проводить с ним какие бы то ни было эксперименты, делайте так, как поступали некогда благородные господа-стеклодувы: дуйте себе в свое удовольствие сколько душе угодно или, вернее, пока не получится разумный объем.

Но шутки в сторону, поговорим теперь серьезно. Знатоки грамматики подразделяют буквы на гласные и согласные; однако господа эти обыкновенно имеют возможность хоть слегка прикоснуться к материи: мы же, чья задача состоит в том, чтобы нюхать и наслаждаться ею в том виде, как она есть, будем различать пуки вокальные и пуки немые, под которыми будем подразумевать бесшумное испускание кишечных газов.

Вокальные пуки можно с полным основанием называть петардами, не только по созвучию со словом "пукать", но также и по сходству производимых при этом звуков, будто весь низ живота набит петардами. Более подробные сведения на этот счет можно найти в Трактате о петарде, написанном Вилликиусом Йодокусом. Итак, петарда есть характерный громкий звук, вызываемый выпуском сухих газов. Петарда может быть крупной или мелкой в зависимости от разнообразия причин и обстоятельств. Крупная петарда называется полно-вокальной, или собственно вокальной; мелкую же будем именовать полувокальной.

О ПОЛНО-ВОКАЛЬНОМ, ИЛИ БОЛЬШОМ ПУКЕ

Крупнопетардный или полный полно-вокальный пук характеризуется сильным шумом, и объясняется это не только крупным калибром, то есть внушительными размерами соответствующего отверстия, которым отличаются, например, крестьяне, но также и огромным количеством ветров, проистекающим не только из поглощения значительных объемов вызывающей скопление газов в кишечнике пищи, но и умеренным уровнем естественного тепла в желудке и кишечнике. Эти неповторимые, словно сказочная птица феникс, пуки можно сравнить с пушечными залпами, со звуками, которые издают, лопаясь, огромные мочевые пузыри, со свистом педалей и т. д. Раскаты грома, описанные Аристофаном, могут дать о них лишь весьма слабое представление: ведь они не так осязаемы, как пушечный выстрел или мощный залп, разнесший крепостные стены, истребивший целый батальон солдат или произведенный в честь прибытия в город именитого гостя.

ВОЗРАЖЕНИЯ ПРОТИВНИКОВ ПУКА

Ведь не звук нас шокирует в пуке, уверяют они: если бы речь шла только об этом исполненном гармонии экспромте, это бы нас не только не оскорбляло, но даже, возможно, и доставляло определенное удовольствие; но ведь он неизменно сопровождается этим отталкивающим запахом, который и составляет его суть, а это так удручает наше обоняние: вот в чем вся беда. Едва слышится тот характерный звук, как тут же начинают распространяться смердящие корпускулы, нарушающие безмятежное спокойствие наших лиц; порою случаются и такие злодеи, которые вдруг без всякого предупреждения наносят нам удар исподтишка, атакуя нас под сурдинку; но чаще этому предшествует некий глухой звук, вслед за которым следуют и более постыдные спутники, так что не остается ни малейшего сомнения, что ты попал в весьма скверную компанию.

ОТВЕТ

Надобно очень плохо разбираться в пуке, чтобы обвинять его сразу в стольких гнусных преступлениях. Да у настоящего, чистого пука и запаха-то нет никакого, а если и есть, то едва заметный и недостаточно сильный, чтобы преодолеть расстояние, отделяющее источник пука от носа присутствующих. Ведь латинское слово crepitus, что в переводе и означает пук, говорит лишь о звуке без запаха; однако его обычно путают с двумя другими разновидностями зловонных кишечных ветров, из которых один весьма огорчает нюх и зовется в просторечье вонью или, если угодно, немым, или женским, пуком, другой же, представляющий собой самое гнусное зрелище, зовется толстым, или масонским, пуком. Вот вам ложные принципы, на которых строят свои возражения противники пука; и разоблачить этих врагов не так уж трудно, достаточно лишь показать им, что настоящий, истинный пук в корне отличен от двух чудовищ, о которых мы только что дали общее представление.

Всякий воздух, попавший вовнутрь, пребывавший там какое-то время в сжатом состоянии и затем вырвавшийся наружу, называется ветром; и в этом смысле все они, и чистый пук, и женский пук, и, наконец, пук масонский, относятся к одному и тому же родовому понятию; однако на этом их сходство кончается: основное различие состоит в том, насколько долго пребывали они внутри и насколько легко удалось им вырваться наружу, и вот эта-то самая разница и делает их порой абсолютно не похожими друг на друга. Чистый пук, оказавшись пленником тела, без особых помех пробегает различные внутренности, оказавшиеся на его пути, и с большим или меньшим шумом выходит наружу. Толстый, или масонский, пук многократно пытается освободиться, всякий раз наталкиваясь на те же самые препятствия, возвращается назад, снова проходит тот же самый путь, нагреваясь и впитывая всякие жирные вещества, которые захватывает по дороге; в конце концов, отягченный своим же собственным весом, он скатывается куда-то в самую нижнюю часть утробы и, найдя там себе временное пристанище, окруженный слишком жидкими субстанциями, при первом же малейшем движении удирает наружу, не производя при этом особого шума, но унося с собой всю добычу, которой обогатился в дороге. Испытывая те же самые затруднения в пути, женский пук предпринимает почти то же самое путешествие, что и пук масонский: он так же нагревается, так же загружается жирными веществами, так же упорно устремляется вниз в поисках выхода наружу, с той лишь разницей, что, попав в безводные сухие места, он не обогащается новым имуществом и, нагруженный лишь тем, что захватил по пути, без всякого шума выходит наружу, принося с сбой самый отвратительный запах, который когда-либо знало обоняние.

Теперь, когда мы ответили на возражения противников пука, пора вернуться к нашим дефинициям. Итак, мы остановились на том, что пуки можно сравнивать с громами Аристофана, пушечными залпами и всякими прочими звуками по вашему усмотрению. Но с чем бы мы их ни сравнивали, они остаются либо простыми, либо сложными. Простой пук представляет собою сильный залп, мгновенный и единичный. Приап, как мы уже видели, сравнивает их с лопнувшим бурдюком. Displosa sonat quantum vesica. Образуются они тогда, когда материя состоит из однородных частей, когда ее много, когда щель, через которую они вырываются наружу, достаточно широка и достаточно растянута, и, наконец, когда сила, выталкивающая их наружу, достаточно мощна, чтобы добиться этого с первого раза. Сложные же пуки выстреливаются очередью, один за другим, вроде хронических ветров, которые непрерывно следуют друг за другом, или пятнадцати-двадцати выпущенных вкруговую ружейных залпов. Их называют дифтонгами, утверждая, будто человек крепкого телосложения способен выпустить десятка два пуков за раз.

Глава четвертая
ФИЗИЧЕСКИЕ ДОВОДЫ, ОСНОВЫВАЮЩИЕСЯ НА ЗДРАВОМ СМЫСЛЕ, ИЛИ АНАЛИЗ ДИФТОНГОВОГО ПУКА

Пук может оказаться дифтонговым, если устье достаточно широко, материя обильна, составные части ее разнообразны, содержа в себе смесь веществ теплых и разреженных, холодных и густых, или же когда материя, уже раз найдя себе приют, вынуждена снова растекаться по различным областям кишечника. В этих условиях она уже не может ни оставаться единой массой, ни размещаться в одном и том же участке кишечника, ни покинуть его одним движением. Она, таким образом, обречена на то, чтобы весьма красноречивым манером, неодинаковыми порциями и через неравные промежутки времени выходить вон до тех пор, пока от нее ничего не останется, то есть, иными словами, до последнего вздоха. Вот откуда берется этот прерывистый звук и вот почему, если хоть немного прислушаться, можно услышать более или менее длительную канонаду, в которой можно различить дифтонговые слоги вроде па-па-пакс, па-па-па-пакс, па-па-па-па-пакс и т. д. Aristoph in nubib, тут дело в том, что заднепроходное отверстие не закрывается до конца, и поэтому атерия одерживает победу над природой. Нет ничего прекраснее механизма дифтонговых пуков, и обязаны мы этим только одному заднепроходному отверстию.

Прежде всего:

1. Надо, чтобы оно само по себе было достаточно просторным и к тому же окружено достаточно крепким и эластичным сфинктером.

2. Надо иметь достаточное количество материи, чтобы произвести сперва обыкновенный простой пук.

3. После первого залпа анальное отверстие должно нехотя, как бы помимо своей воли закрыться, но не слишком плотно и не до конца, так чтобы материя, которая должна оказаться сильнее природы, могла бы, не предпринимая особых стараний, снова его приоткрыть, вызывая в нем ощущение оргазма (от раздражения).

4. Пусть теперь оно слегка закроется, потом опять немного приоткроется, непременно то так, то этак, и пусть-ка поборется с природой, которая всегда стремится выгнать наружу и растворить материю.

5. Пусть, наконец, в случае необходимости оно придержит оставшиеся ветры, дабы выпустить их потом в более удобное время. Здесь весьма кстати было бы привести эпиграмму Марциала (кн. XII), где он говорит pedit deciesque viciesque, и т. д. Но об этом мы говорим дальше. Судя по всему, именно эти самые дифтонговые пуки и имел в виду Гораций, когда описывал историю с Приапом. Он рассказывал, что однажды этот невоспитанный бог выпустил такой страшенный пук, что даже умудрился напугать толпу колдуний, занимавшихся по соседству своим промыслом. А ведь если разобраться, будь этот пук простым и одиночным, вряд ли ему удалось бы нагнать такого страху на колдуний, и, уж конечно, они не бросали бы так спешно своих магических занятий и своих змей и не удрали бы со всех ног в селение; не исключено, однако, что для начала Приап выпустил простой взрывной пук, вроде долго сдерживаемых обыкновенных кишечных газов, но не подлежит сомнению, что вслед за этим сразу же последовал дифтонговый пук, а потом еще один, еще сильнее первого, и вот он-то и нагнал в конце концов такого жуткого страху на уже и так слегка напуганных чародеек, вынудив их спешно обратиться в бегство. Гораций не дает на этот счет никаких разъяснений, но совершенно очевидно, что он просто не хотел говорить лишнего, боясь показаться многословным, и к тому же не сомневался, что всем и так все прекрасно известно. Мы сочли необходимым сделать это небольшое замечание и немного пояснить приведенный отрывок, хотя он может показаться темным и трудным для понимания лишь умам, которым незнакомы законы физики: пожалуй, к этому уже ничего и не добавишь.

Глава пятая
ГОРЕСТИ И НЕСЧАСТЬЯ, ВЫЗВАННЫЕ ДИФТОНГОВЫМИ ПУКАМИ. ИСТОРИЯ О ПУКЕ, ПОВЕРГШЕМ В БЕГСТВО И ОСТАВИВШЕМ В ДУРАКАХ САМОГО ДЬЯВОЛА. ДОМА, ОТКУДА С ПОМОЩЬЮ ДИФТОНГОВЫХ ПУКОВ БЫЛ ИЗГНАН ДЬЯВОЛ. ОБЪЯСНЕНИЯ и АКСИОМЫ

Если известно, что дифтонговый пук страшнее грозы, если не раз случалось, что сопровождающий его гром поражал бесчисленное количество людей, оглушая одних и лишая рассудка других, то не подлежит никакому сомнению, что даже и без всякой молнии дифтонговый пук способен не только вызывать все виды несчастий, связанных с громом, но и тут же на месте убивать людей слабых, склонных к пугливости и восприимчивых ко всяким предрассудкам. Свое суждение мы основываем на знании составных элементов, из которых формируется рассматриваемый пук, а также исходя из того факта, что чрезвычайно сильно сжатый воздух, вырываясь на волю, настолько ощутимо сотрясает столбы внешнего воздуха, что способен в мгновение ока разрушить, растерзать и порвать самые деликатные мозговые ткани и что затем он сообщает голове стремительное вращательное движение, так что она начинает крутиться на плечах, словно флюгер, то все это может сломать на уровне седьмого позвонка весь позвоночник, в котором располагается спинной мозг, и этим повреждением вызвать преждевременную смерть. Все эти случаи происходят от употребления в пищу репы, чеснока, гороха, бобов, брюквы и всех прочих ветрообразующих продуктов в целом, известных своими удивительными свойствами и способных вызывать чистый, многократно повторяющийся через короткие промежутки времени звук, который мы и слышим при испускании этого пука. Ах, даже страшно подумать, сколько цыплят было убито еще в яйце, сколько зародышей выкинуто или задушено в утробе матери силою этого взрыва! Да даже самому дьяволу не раз приходилось спасаться позорным бегством. Из всех многочисленных легенд, которые рассказывают по этому поводу, приведу вам одну, чья достоверность не вызывает ни малейших сомнений. Дьявол долгое время преследовал одного человека, добиваясь, чтобы тот ему отдался. В конце концов человек, не имея более никаких возможностей уйти от преследований нечистой силы, сдался, но тут же поставил ему три условия.

1. Он попросил у него много-много серебра и золота и сразу же все это получил.

2. Он потребовал, чтобы дьявол сделал его невидимкою, тот немедленно обучил его всем приемам, дав ему, ни на минуту не оставляя одного, проверить их на практике. Тут человек оказался в большом затруднении, пытаясь изобрести таков третье желание, которое дьявол ни за что не смог бы удовлетворить, а поскольку тот момент ничего путного ему в голову не приходило, его охватил жуткий страх, избыток которого по случайному, но счастливому стечению обстоятельств принес ему чудесное избавление от когтей дьявола. Говорят, что в этот критический момент он испустил дифтонговый пук, звук которого напоминал мушкетерский выстрел. И тут, не теряя присутствия духа, он воспользовался случаем и обратился к дьяволу:

- Хочу, чтоб ты нанизал на нитку все эти пуки, и я твой.

Дьявол тут же принялся за дело. Но хотя он просунул нитку в игольное ушко и стал с жадностью тянуть ее с другой стороны, ему так и не удалось завершить начатое. Испуганный ко всему прочему чудовищным грохотом, который произвел этот пук, чье эхо гулко разнеслось по окрестностям, еще более усилив шум, и придя к тому же в некоторое замешательство и даже отчасти в бешенство от сознания, что его оставили в дураках, он быстро смылся, напоследок так адски испортив воздух, что отравил все окрестности, но избавив тем самым несчастного бедолагу от неминуемой беды.

Ничуть не менее достоверен и тот факт, что по всей вселенной, в любом королевстве, любой республике, каждом городе, селении и деревушке, в любом деревенском замке, где есть служанки, старухи и пастухи, в любой книге и в любой старинной легенде можно найти бесчисленное множество домов, откуда благодаря пуку, разумеется дифтонговому, был изгнан дьявол. В сущности, это самый действенный из известных способов избавиться от дьявольского присутствия; и не подлежит сомнению, что, знакомя вас нынче с Искусством пука, мы приобретаем много новых друзей и заслужим благословение народов, страдающих от дьявольских козней. Мы совершенно убеждены, что искусство можно обмануть только искусством, хитрость - хитростью; что клин вышибается клином: что сильный свет затмевает слабый и что звуки, запахи и тому подобное обладают способностью поглощать своих маломощных собратьев; стало быть, Ангел тьмы будет весьма обескуражен, узнав, какой факел передаем мы в руки тех несчастных, которых он старается обольстить, ведь тем, кто возьмет его, уже нечего будет страшиться.

Дифтонговый пук сродни маленькой карманной грозе, которая в случае необходимости всегда к вашим услугам; его достоинства и целебные свойства активны и ретроактивны; он бесценен и признается таковым еще с далеких времен античности; вот откуда идет римская поговорка, что большой пук стоит таланта. Обычно дифтонговый пук не имеет дурного запаха, во всяком случае, если только он не порожден какой-нибудь кишечной слизью, если ему не пришлось слишком долго находиться внутри или же под начавшим уже разлагаться трупом и, наконец, если не были протухшими сами съеденные продукты. Но чтобы различить все эти оттенки, придется призвать на помощь более тонкий нюх. Мой тут не подойдет, надеюсь, читатель не подхватил насморк и у него не заложен нос, как у меня.

Глава шестая
О ПОЛУВОКАЛЬНОМ, ИЛИ МАЛОМ, ПУКЕ

Малый, или полувокальный, пук отличается тем, что выходит с меньшим шумом, чем большой, то ли по причине слишком узкого дула или, иначе говоря, выходного канала, через который он себя выражает (как это, например, бывает у девиц), то ли по причине малого запаса ветров, заключенных внутри кишечника. Этот пук подразделяется на чистый, средний и пук с придыханием.

О ЧИСТОМ ПУКЕ

Это полувокальный. или малый, пук, состоящий из сухой-пресухой и тонкой-претонкой материи, который, мягко и нежно проходя вдоль выходного канала, который очень узок, издает легкий свист, похожий на свист через соломинку. В просторечье его называют девичьим пуком; он не огорчает чувствительных носов и отнюдь не так непристоен, как кишечный газ или масонский пук.

О ПУКЕ С ПРИДЫХАНИЕМ

Пук с придыханием представляет собой полувокальный малый пук, состоящий из материи влажной и темной. Чтобы дать вам общее представление и возможность почувствовать привкус, лучше всего сравнить его с пуком гуся; и совершенно не важно, каким калибром его выпускают, широким или узким; он такой хилый, что сразу чувствуется, что это просто какой-то недоносок. Такой пук обычно встречается у будочников.

О СРЕДНЕМ ПУКЕ

Этот последний в известном смысле находится как раз посередине между пуком чистым и пуком с придыханием; благодаря тому, что однородная материя, из которой он состоит, посредственна как по качеству, так и по количеству и к тому же хорошо переварена, она выходит наружу сама по себе, без каких бы то ни было внешних усилий, через отверстие, которое в этот момент не слишком сжато, ни слишком открыто. Это пук тех, кто томится безбрачием, и бургомистерских жен.

ПРИЧИНЫ ОПИСАННЫХ ВЫШЕ ПУКОВ

Разнообразие звуков, издаваемых при этих трех типах пуков, как и всех пуков вообще, проистекает из трех основных причин; напоминаем, что это материя ветров, природа канала и сила субъекта.

1. Чем суше материя ветров, тем чище и яснее звук, чем она влажней, тем он пасмурней, чем более она однородна и одинакова по природе, тем он проще, и чем она разнородней по составу, тем более многозвучен пук.

2. Что касается природы канала, то чем уже он, тем выше и резче звук; чем он шире, тем ниже и степенней становятся тона. Результат зависит от того, насколько деликатны или, напротив, толсты кишки, чье истощение или переполнение сильно влияет на звук; ведь всем хорошо известно, что все пустое более звучно, чем полное.

3. Наконец, третья причина разнообразия звуков зависит от силы и энергии субъекта; ибо чем сильнее и энергичней толкает природа, тем громче шум от пука и тем полнозвучней он получается.

Итак, совершенно ясно, что разнообразие звуков рождается из разнообразия причин. Это легко доказать на примере флейт, труб и флажолетов. Флейта с перегородками широкими и толстыми звук дает глухой и сумрачный; флейта же тонкая и узкая издает звук ясный и чистый; наконец, флейта со стенками, представляющими нечто среднее между толстыми и тонкими, и звук дает средний. Другим обстоятельством, говорящим в пользу нашего утверждения, является конституция субъекта действия. Если, например, кто-нибудь с благоприятными ветрами подует в трубу, то, конечно же, он извлечет из нее весьма громкие звуки; и совершенно обратное случится, если дыхание будет слабым и коротким. Согласимся же, что духовые инструменты весьма удачное и весьма полезное изобретение для тех, кто занимается оценкой пуков, и что благодаря их совершенно бесспорному сходству можно делать весьма важные выводы относительно разнообразия луковых звуков. О эти восхитительные флейты, нежные флажолеты, торжественные охотничьи рога и так далее и тому подобное, вы достойны того, чтобы упоминать вас в трактате об искусстве пука, когда вас приставляют не к тем местам; и вы умеете со всей серьезностью и проницательностью сказать всю правду, когда вас заставляют звучать искусные рты; так дуйте же с умом, музыканты.

Глава седьмая
МУЗЫКАЛЬНЫЙ ВОПРОС. СТРАННЫЙ ДУЭТ. ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ. ПОЗВОЛЯЮЩЕЕ ДАВАТЬ КОНЦЕРТЫ ДЛЯ ГЛУХОГО

Один немецкий ученый поставил перед нами вопрос, на который весьма трудно дать ответ; он интересуется, может ли быть музыка в пуке? Следует разделять, distinguo; может быть музыка в дифтонговом пуке, допускаю, concedo; в прочих же пуках нет, отрицаю, nego. Музыка, которая получается в результате дифтонгового пуканья, не принадлежит к тем видам музыки, которые можно воспроизводить с помощью голоса или посредством воздействия на что-то издающее звуки, как-то: скрипка, гитара, клавесин и другие музыкальные инструменты. Она зависит единственно от механизма сфинктера анального отверстия, которое, по-разному сжимаясь и по-разному расширяясь, издает звуки то низкие, то высокие; однако музыка, о которой идет речь, относится к тому виду, что получается при помощи воздуха, то есть духовой; и, как уже отмечалось выше, аналогична звукам флейты, трубы, флажолета и т. д. Итак, дифтонговые пуки есть единственные, способные воспроизводить музыку, что соответствует их природе, как это видно из главы третьей, где описывается классификация пуков: следовательно, музыка в пуке возможна. Приведенный ниже пример позволит осветить вопрос еще более подробно.

Двое мальчишек, моих школьных приятелей, были наделены некими талантами, которые частенько доставляли им массу развлечений, да и мне заодно: первый умел на все лады рыгать, а другой мог так же виртуозно пукать. Этот последний, дабы сделать свое искусство еще более изысканным и элегантным, приспособил корзинку для отцеживания сыра и, постелив в нее листок бумаги, усаживался туда голой задницей и начинал крутить ею, издавая при этом звуки вполне органического свойства, отдаленно напоминающие о звуках флейты. Должен сознаться, музыка выходила не слишком-то гармоничной, да и модуляции были весьма неумелыми; в сущности, пожалуй, трудно было бы даже вообразить себе хоть какое-то подобие правил пения для такого рода концерта и внести хоть какой-то порядок во всю эту мешанину рулад, начинающихся в басах и кончающихся где-то в верхнем регистре, разных по длительности, сочетающих высокие тенорыальтино с рокочущими бассо-профундо; и тем не менее возьму на себя смелость утверждать, что опытный мастер музыкального искусства мог бы с успехом применить здесь одну весьма оригинальную систему, вполне достойную того, чтобы передать ее грядущим поколениям и навеки вписать в скрижали искусства композиции: это был бы диатонический ряд, построенный на пифагорейский манер, где, если покрепче сжать зубы, можно было бы даже обнаружить намеки на хроматическую гамму. Удача обеспечена, и для этого даже не придется ни на йоту отступать от тех положений и принципов, которые были изложены нами выше. А светочем и ориентиром в нашем начинании станут нам конституция и гастрономические склонности музыканта. Желаете иметь высокие звуки? - обращайтесь к телу, заполненному газами тонкой консистенции и наделенному узким анальным отверстием. Хотите, чтобы звуки были вдвое ниже? - что ж, пусть издаст их вам утроба, полная плотных газов и с широким каналом. Мешок с ветрами влажными не даст вам ничего, кроме звуков приглушенных и сумрачных. Одним словом, человеческая задница есть полифтонговый многозвучный орган, способный издавать множество разных звуков, из которых можно, не слишком себя обременяя, выбрать, как в лавке, по меньшей мере дюжину всяких звуковых модуляций и модификаций, а потом отобрать из них лишь те, что способны доставлять приятные ощущения, такие, как, скажем, ликсолейдианский, гиполиксолейдианский, дорический или гиподорический: ибо если использовать их без разбора, и к тому же слишком налегать на полувокальные, можно так снизить уровень громкости, что уже вообще ничего не услышишь; или же может получиться так, что несколько высоких или низких звуков будут звучать в унисон, что сделает всю музыку назойливой и лишит ее всякой приятности, что допустимо разве что при всеобщем гвалте или в большом хоре. Против подобных неприятностей предостерегает нас одна из аксиом философии, гласящая, что избыток чувствительности убивают чувства: a sensibili in supremo gradu destruitur sensibile. Итак, только умеренность и никаких излишеств, вот тогда можно не сомневаться в успехе; в противном же случае, если мы будем стремиться имитировать шум Шафуэских водопадов, что расположены в горах Испании, Ниагарского водопада или же водопадов в канадском местечке Монтморенси, то только распугаем и оглушим людей, а женщины начнут выкидывать, даже еще и не забеременев. Вместе с тем звук не должен быть и чересчур слабым, что утомляет слушателя, заставляя его тратить слишком много усилий и вынуждая концентрировать все внимание, дабы уловить музыку. В общем, надо придерживаться середины.

Esf modus in rebus, sunt certi denique fines
Quos ultra citraque nequit consistere rectum.

Если старательно придерживаться этого совета Горация, все будет в порядке и вам всегда будут сопутствовать аплодисменты. Но прежде чем завершить эту главу, я хотел бы как честный гражданин воспользоваться случаем и постараться по мере своих сил и возможностей хоть немного облегчить участь тех себе подобных, с которыми природа обошлась неоправданно сурово; то есть мне хотелось бы описать средство, с помощью которого этой музыкой могли бы наслаждаться глухие. Пусть они возьмут курительную трубку, введут головку, куда набивается табак, в анальное отверстие концертанта, а кончик мундштука зажмут в зубах; удачное совпадение позволит им улавливать все интервалы между звуками, полностью наслаждаясь ими во всей нежности и протяженности. Много подобных примеров можно наблюдать в церкви Кардана и Крестителя-огородника в Неаполе. И если кто-нибудь, необязательно глухой, а пусть хоть даже и слепой или какой угодно тоже захочет попробовать эту радость на вкус, пусть, будто глухой, поглубже затягивается ветрами; и он получит все удовольствия и все наслаждения, о которых можно мечтать.

Глава восьмая
ПУКИ НЕМЫЕ ИЛИ, ГРЯЗНО ВЫРАЖАЯСЬ, ВОНЮЧИЕ ГАЗЫ.
ДИАГНОСТИКА И ПРОГНОСТИКА.

Довольно заниматься рассуждениями, попробуем-ка теперь объясниться без слов. Немые пуки, в просторечье именуемые вонючими, вообще не производят никаких звуков, и состоят они из небольших по количеству, но очень влажных газов. На латыни их называют Visia, от глагола visire; по-немецки Feisten, а по-английски Fitch или Vetch.

Эти вонючие газы бывают сухими и поносными. Сухие выходят бесшумно, не увлекая за собой никаких густых веществ. Поносные же, напротив, состоят из ветра молчаливого и пасмурного. Они всегда несут с собой немного жидкого вещества. Вонючие газы обладают скоростью вспышки или молнии и из-за распространяемого ими зловонного запаха совершенно нестерпимы в обществе; если посмотреть на рубаху, то можно увидеть следы преступления, которые они обычно оставляют. Правило, установленное Жаном Депогером, гласит, что плавный звук, прибавленным к глухому в одном и том же слоге, делает краткой сомнитеяьную гласную, что означает, что действие вонючего газа весьма краткосрочно. Cum muta liquidam jungens in syllaba eadem, ancipitem pones vocalem quae brevis esto. Я где-то читал, будто однажды один дьявол латинской страны, пожелав пухнуть, выпустил вместо этого вонючий газ, который оставил отметину на штанах; и что будто тут дьявол проклиная предательское поведение своей собственной задницы, в гневе и возмущении вскричал: Nusquam tufa tides; Неужели в этом мире уже никому нельзя довериться? Так что совершенно правильно поступают те, кто, опасаясь коварства вонючих газов этого сорта, прежде чем испустить их, пониже спускают штаны и повыше подтягивают рубаху: таких людей я называю мудрыми, предусмотрительными и прозорливыми.

ДИАГНОСТИКА И ПРОГНОСТИКА

Тот факт, что поносные вонючие газы выходят без всякого шума, можно считать признаком того, что ветров немного. Жидкие экскременты, которые они приносят с собою, позволяют предположить, что у вас нет никаких оснований опасаться за ваше здоровье и что действо это весьма целебно. Ко всему прочему оно еще и указывает на зрелость материи, предупреждая, что пора, следуя аксиоме: Maturum stercus est importabite pondus, облегчить почки и брюхо. А ведь потребность срочно сходить в сортир - это такое нестерпимое бремя, что от него надо освобождаться как можно скорей; иначе можно оказаться в положении упомянутого уже дьявола той самой латинской страны. (Смотри выше.)

Глава девятая
ПУКИ И ГАЗЫ ПРЕДНАМЕРЕННЫЕ И НЕПРОИЗВОЛЬНЫЕ

И тем, и другим мы приписываем одну и ту же действующую причину, которая соответствует материи ветров, порождаемых употреблением лука, чеснока, репы, брюквы, капусты, острых приправ, гороха, бобов, чечевицы, фасоли и т.д. Они могут быть преднамеренными и непроизвольными, и все могут быть причислены к указанным выше случаям. Пуки преднамеренные невозможны среди людей приличных, за исключением тех случаев, когда они живут вместе и спят в одной постели. Вот тогда можно выпустить один-другой даже и намеренно, либо чтобы позабавиться самим, либо чтобы рассмешить других, причем в этом случае можно постараться сделать их такими ясными и отрывистыми, что никто даже не отличит их от звука пищали. Я знавал одну даму, которая, закрыв рубашкой свое заднепроходное отверстие, подходила к только что погашенной свече и начинала, постепенно набирая силу и темп, искуснейшим образом пукать и пускать газы, пока наконец не добивалась того, что на свече снова появлялось пламя; правда, у другой дамы, которая вздумала добиться того же, ничего не получилось, единственное, чего ей удалось добиться, это дотла спалить фитиль, который тут же рассеялся в воздухе, и обжечь себе задницу - вот уж поистине правду говорят, что не всем открыт путь в Коринф. Но все-таки самое приятное развлечение - это принять вонючий пук прямо в ладони и подставить их к носу того или той, с кем вместе спишь, дабы партнер по достоинству оценил незаурядный размер и аромат. Правда, встречались мне и такие, которым эта игра почему-то не очень нравилась.

Непроизвольный пук издается без всякого участия того, кто производит его на свет, и случается, как правило, когда спят на спине, нагибаются, слишком уж от души хохочут или же, наконец, испытывают сильный страх. Такая разновидность пука обычно вполне простительна.

Глава десятая
О ПОСЛЕДСТВИЯХ ПУКА ПРОСТОГО И ВОНЮЧЕГО И ОБ ОСОБЫХ ДОСТОИНСТВАХ КАЖДОГО.

После того как мы уже поговорили о причинах пука простого и вонючего, нам не остается ничего другого, как только обсудить их последствия: а поскольку у них различная природа, то мы будем подразделять их на два вида, а именно: на пуки хорошие и пуки плохие. Все пуки хорошие всегда сами по себе весьма целительны для здоровья, ибо с их помощью человек избавляется от ветров, которые доставляют ему неудобства. Такая эвакуация предотвращает многие недуги, а также ипохондрические боли, приступы мнительности или гнева, колики, порезы, пагубные страсти и т. д. Если же они насильно зажаты внутри, снова поднимаются вверх или просто не находят выхода наружу, то чрезмерным содержанием вредных паров они поражают мозг, развращают воображение, делают человека неуравновешенным и склонным к меланхолии, отягощают человека многими другими весьма непрмятными болезнями.

Отсюда появляются флукционы, формирующиеся при дистилляции этих зловещих метеоров, которые оседают на внутренних частях тела; и счастлив тот, кому удастся отделаться какими-нибудь пустяками вроде кашлей, катаров и т. д., как это без конца повторяют и доказывают нам доктора. Но самое, по-моему, страшное зло - когда вообще не удается найти тому хоть какое-то приложение, тогда вы отлучены от всякой работы и всякого ученья. Так давай же, дорогой читатель, приложим все усилия и немедленно освободим себя от всякого желания пукать, от всевозможных резких ветров, наконец, от всяческих болезней, этими ветрами вызываемых, а также от риска издать непристойный звук, так вот, дорогой читатель, освободимся же от всего этого, и чем скорее, тем лучше, давай же выпустим его немедленно, прежде чем он начнет отравлять нам жизнь и портить здоровье, а потом сделает нас ипохондриками, меланхоликами, психами и маньяками.

Последуй же, дорогой читатель, моему примеру и живи по принципу, что пукать - дело чрезвычайно полезное, и это относится к каждому из нас без исключения; ты уже имел возможность убедиться в этом, ощущая благотворное влияние пука, но тебе предстоит еще больше в этом увериться, когда я приведу тебе примеры с людьми, которые удерживали в себе ветры и тем нанесли себе опаснейший вред. Некая дама прямо посреди многочисленного собрания вдруг ощутила боль в боку; встревожившись столь непредвиденным инцидентом, она покинула праздник, который, похоже, только ради нее и был устроен и который она украшала своим присутствием. Все приняли в этом живейшее участие, забеспокоились, заволновались, устремились на помощь, собрались спешно созванные ученики Гиппократа, начали советоваться, искать причину недомогания, ссылаясь при этом на важные авторитеты, и в конце концов начали выяснять, какого образа жизни придерживалась оная дама и какие имела гастрономические наклонности. Дама подумала-подумала и вспомнила, что бессовестно удержала пук, который настойчиво просился наружу. Другая подверженная ветрам удерживала пленниками двенадцать пуков, которые один за другим просились на свободу: так вот, долго она подвергала себя такой мучительной пытке, а потом оказалась за изысканно сервированным столом, намереваясь произвести там фурор: и что бы вы думали? Она только глазами пожирала все эти яства, а отведать не могла ни кусочка: она была так набита, и желудок ее был так переполнен ветрами, что не мог принять никакой пищи. Один болтливый вертопрах, велеречивый аббат и важный судья, каждый на свой лад совершая дело, противное природе, превратили тела свои в некое подобие Эоловых пещер: они впускали туда ветры, один - своим бахвальством, второй - учеными проповедями, а третий - длинными речами. Вскоре все трое почувствовали сильнейшие кишечные бури, но поднатужились, собрались с силами и устояли против ее гнева; никто из них не позволил себе выпустить ни единого пука. И что бы вы думали? Всех троих вмиг безжалостно сразили сильнейшие колики, которые не в силах были облегчить даже все аптеки мира, и все они оказались на волосок от смерти. И какое же, напротив, счастье способен подарить нам, дорогой читатель, вовремя и кстати пущенный пук! Он рассеивает все симптомы серьезной болезни, развеивает все страхи и успокаивает своим присутствием возбужденные рассудки. Вот некто, воображая себя смертельно больным и обратившись к помощи приверженцев Галиана, вдруг испускает внезапно обильный пук и уже воздает хвалу медицине, чувствуя, что полностью исцелен от недуга. А вот другой встает утром с постели, ощущая огромную тяжесть в желудке: он поднимается после сна весь совершенно раздутый, а ведь накануне он не съел ничего лишнего. У него нет ни аппетита, ни желания принять вовнутрь хоть кусочек съестного; он а беспокойстве, он в тревоге: грядет ночь, а какое облегчение может она ему принести, кроме надежды на благополучно прерванный сон. И вот едва он ложится в постель, как в утробе поднимается настоящая буря: взволнованные кишки, казалось, жаловались и, после мощного сотрясения, исторгли большой благодатный пук, оставив нашего больного в полном смущении оттого, что он столько волновался по такому ничтожному поводу. Одна женщина, рабыня предрассудков, жила, так и не познав всех преимуществ пука. Будучи вот уже дюжину лет несчастной жертвой какой-то болезни, а возможно, еще более того - жертвой медицины, она исчерпала все возможные средства исцеления. И вот в один прекрасный день кто-то наконец просветил ее на счет полезности пуков, после чего она принялась пукать свободно, пукать в свое удовольствие - и куда только девались все боли, все недуги: не стало более нужды думать ни о каких режимах, ни о каких ограничениях, с тех пор ее уже никогда не покидало прекрасное самочувствие. Вот какую огромную пользу может принести пук каждому конкретному, отдельно взятому лицу; и кто же после этого осмелится подвергать сомнению его полезность, если и не вообще, то в каждом конкретном случае? Если вонючий газ своей злостной натурой вредит экономике общества, то пук - полная ему противоположность; он его разрушает, он несомненно мешает ему появляться на свет, когда у него самого хватает сил, чтобы пробить путь и вырваться на волю: ведь совершенно очевидно, и в этом-то нет ни малейших сомнений, особенно после того, как мы вкратце, но все-таки достаточно полно рассмотрели определения, данные нами пуку и вонючему газу, что люди пускают вонючие газы исключительно потому, что не пожелали пукать; и, следовательно, там, где пукают, там никогда не будут вонять.

Глава одиннадцатая
ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПОЛЬЗЕ ПУКА

Однажды императору Клавдию, трижды великому, ибо не помышлял он ни о чем ином, кроме как о здоровье своих подданных, доложили, что есть среди них такие, что из преувеличенного почтения к его персоне готовы скорее испустить дух, чем пукнуть в его присутствии, и он, узнав (по свидетельству Светония. Дионисия и многих других историков), что перед смертью они мучились ужасными коликами, издал эдикт, позволяющий всем подданным в свое удовольствие пукать в своем присутствии, даже и за столом, при условии, что пуки будут чистые. И, конечно, имеет чисто иносказательный смысл, что ему дали имя Клавдий, от латинского слова Claudere, что значит закрывать; ведь своим эдиктом он, скорее, открыл, а вовсе не закрыл органы пуканья. Кстати, не пора ли возродить подобный эдикт, который, как утверждал Кюжас, оставался в древнем кодексе, в то время как многие другие были оттуда изъяты? В принципе тот непристойный смысл, который принято приписывать пуку, зависит исключительно от человеческих капризов и прихотей. Ведь он отнюдь не противоречит законам нравственности, и, следовательно, разрешить его не представляет ни малейшей опасности; впрочем, мы располагаем доказательствами, что во многих местах, и даже кое-где в высшем свете, люди пукают сколько душе угодно, поэтому тем болев жестоко заставлять их мучиться по этому поводу хоть малейшими угрызениями совести. В одном приходе, расположенном в четырех-пяти лье от Кана, некий тип, пользуясь правом феодала, долгов время требовал и, возможно, продолжает требовать и по сей день полтора пука в год от каждого. А египтяне сделали из пука божество, фигуры которого и поныне еще показывают кое-где в кабинетах.

Древние из того, с большим или меньшим шумом выходили у них пуки, извлекали предзнаменования относительно ясной или дождливой погоды.

Пук просто обожали в Пелузе. Да что там говорить, если бы не боязнь слишком уж долгих доказательств, можно было прийти к вполне обоснованному выводу, что пук не только не непристоен, но, напротив, содержит в себе признаки самой что ни на есть величественной пристойности, ибо это есть наружное внешнее свидетельство почтения подданного к своему властелину; вид подати вассала своему феодалу; знак внимания со стороны Цезаря; возвещение о перемене погоды и, наконец, и этим все сказано, объект культа и поклонения одного великого народа.

Продолжим, однако, наши доказательства и дадим-ка еще несколько примеров, показывающих, как благотворен пук для общества.

Существуют у общества враги, чьи козни с успехом пресекает пук. Например, один хлыщ, находясь в многочисленном обществе, открывает секрет, как изводить других: битый час он бахвалится, зубоскалит, несет всякую чушь, говорит гадости и тем вконец усыпляет присутствующих. Кстати выпущенный пук внезапно прерывает затянувшуюся сцену и освобождает умы из плена, отвлекая внимание аудитории от убийственной болтливости общего врага. И это еще не все, пук способен приносить и вполне реальное добро. Беседа есть самые очаровательные узы, объединяющие людей в обществе; и пук удивительным образом способствует ее поддержанию. В одном блестящем обществе вот уже два часа стоит гробовое молчание, еще мрачнее, чем царит в монастыре Шартрез; одни молчат из церемонности, другие из застенчивости, третьи, наконец, просто по глупости: все совсем уже было приготовились расстаться, так и не обменявшись друг с другом ни единым словом, но тут слышится пук, а сразу же вслед за ним раздается глухой шепот служащий прелюдией к длинному рассуждению, направленному критикой и приправленному шуткой. И ведь это благодаря пуку в обществе прекратилось наконец это затянувшееся нелепое молчание и завязался оживленный разговор о приятных материях: так что, выходит, пук одинаково полезен и для общества как такового. К этому можно добавить, что он еще и приятен. Смех, а часто и взрывы хохота, сразу же вызываемые звуком пука, с достаточной убедительностью доказывают как его привлекательность, так и его очарование: при его приближении теряет свою степенность даже самый серьезный человек; он нисколько не грешит против самой безукоризненной честности; неожиданный и гармонический звук, который составляет главную его суть рассеивает летаргию ума. Если в собрании почтенных философов, сосредоточенно внимающих высокопарным максимам, которые со знанием дела излагает один из ученых собратьев, вдруг проскользнет инкогнито пук, сразу же исчезают прочь все морали и нравоучения; раздается смех, все тотчас расслабляются, и природа берет свое тем охотней, что чаще всего в этих выдающихся людях она подавляется и стесняется. И пусть не наносят этот последний удар несправедливости и не говорят, что смех, вызываемый пуком, есть скорее знак жалости и презрения, чем свидетельство истинной радости; пук уже сам по себе содержит огромное удовольствие, независимо ни от места, ни от обстоятельств. Семья, собравшись у постели больного, в рыданиях ожидает трагического момента, который должен лишить ее отца, сына или брата; и вот пук, с шумом вырывающийся из постели умирающего, облегчает страдания скорбящих, возрождает проблески надежды и вызывает по меньшей мере улыбку. Если даже у изголовья умирающего, где все дышит одной лишь грустью, пук способен развлечь умы и облегчить сердца, то можно ли сомневаться в силе его очарования? В сущности, будучи весьма восприимчивым ко всякого рода модификациям, он всегда развлекает на разный манер и поэтому должен доставлять радость любому и при любых обстоятельствах. Порой, спеша выйти наружу, нетерпеливый в своем движении, он напоминает шум пушечного выстрела; и тогда он непременно понравится военному; порой же продвижение его замедляется, выход наружу затрудняется сжимающими его двумя полушариями, и тут он напоминает, скорее, музыкальный инструмент. Иногда слегка оглушая чересчур громкими аккордами, иногда поражая гибкими и нежными модуляциями, он несомненно должен нравиться чувствительным душам и особенно мужчинам, поскольку среди них редко встречаются те, кто не любит музыки. Итак, пук доставляет удовольствие, полезность его, как вообще, так и в каждом отдельном случае, вполне убедительно доказана, обвинения в так называемой непристойности полностью отметены и разбиты, и кто же, интересно, после этого отважится отказать ему в одобрении? У кого после всего этого достанет смелости обвинять его в неприличии, когда было показано, что он вполне дозволен и одобрен в одних местах, подвержен остракизму в других кругах исключительно правилами, основанными на предрассудках; когда было показано, что он не оскорбляет ни вежливости, ни хороших манер, ведь он прикасается к человеческим органам одним лишь гармоничным звуком и никогда не огорчает обоняния никакими зловонными газами? И можно ли относиться к нему с безразличием, если он полезен для каждого конкретного лица, рассеивая в нем опасения по поводу недугов, которых он так страшится, и принося ему величайшие облегчения? И наконец, общество, может ли оно проявить неблагодарность и не выразить ему свою признательность за то, что он освобождает его от множества обременяющих его неприятностей и способствует развлечениям, принося смех и игры повсюду, где бы он ни появился? Все, что полезно, приятно и честно, имеет все основания считаться добрым и обладать истинными ценностями.

Глава двенадцатая
СПОСОБЫ СКРЫТЬ ПУК ДЛЯ ТЕХ, КТО УПОРНО ДЕРЖИТСЯ ПРЕДРАССУДКОВ

Древние не только не осуждали пукальщиков, но, напротив, всячески поощряли их последователей, дабы они никак себя не стесняли. Стоики, чья философия в те времена была наиболее пуристской, говорили, что девизом человека должна быть прежде всего свобода, и даже самый выдающийся из философов, сам Цицерон, будучи совершенно в этом уверен, предпочитал доктрину стоиков доктринам всех прочих школ, занимавшихся проблемой счастья жизни человеческой. Все убеждали их противников; и с помощью аргументов, которые оставались без ответов, их заставили признать, что в свод наставлений о здоровой жизни следует включить свободу не только пуканья, но и рыганья. Упомянутые аргументы можно найти в знакомом всем девятом послании Цицерона к Поэту, 174, где среди бесчисленного множества добрых советов можно обнаружить и нижеследующий: что во всем следует поступать и вести себя соответственно тому, как того требует природа. Итак, если следовать этим прекрасным наставлениям, то совершенно бесполезно с таким упорством ссылаться на правила приличия и стыдливости, которые, как уверяют, они к себе требуют, все же не должны посягать на сохранение здоровья и даже самой жизни. Но если уже в конце концов кто-то окажется таким рабом этих предрассудков, что не в состоянии разорвать цепи рабства, то мы можем, не отговаривая его пукать, как того требует природа, сообщить ему несколько способов,позволяющих по крайней мере скрыть свой пук. Пусть он следит за тем, чтобы в момент, когда пук заявит о своем появлении на свет, сопроводить его энергичным "да ну! неужели!". Или, если природа не наградила его достаточно мощными легкими, можно изо всех сил чихнуть; и тогда он не только встретит радушный, я бы даже сказал, восторженный прием всей компании, но еще и будет осыпан благословениями и добрыми пожеланиями. Если он настолько недотепа, что не способен избрать ни того, ни другого, пусть хотя бы сильно кашлянет; или с шумом передвинет стул: словом, пусть издаст какой-нибудь звук, который смог бы прикрыть его пук. Ну а если уж он не способен ни на что подобное, что ж, тогда пусть посильнее сожмет ягодицы; и тут за счет сокращения и сжатия большого мускула заднепроходного отверстия он добьется того, что превратит в самку то, что должно было появиться на свет самцом; однако за эту злополучную благовоспитанность он дорого заплатит запахом, с лихвой покрывая все, что сэкономит в звуках; он окажется в том-же положении, что и галантный Меркурий в приведенной ниже загадке Бурсо:

"Я невидимое тело,
Снизу вылетаю смело;
Но сказать вам постыжусь,
Где я был и кем зовусь.
Силясь похитрее скрыться,
Я коварною девицей,
Что вредит исподтишка,
Обернусь из паренька".

Я же в свою очередь отнюдь не берусь от вас скрывать, что все эти уловки в конце концов оборачиваются предрассудками тех, кто к ним прибегает, и часто выходит, что во чрево возвращается лютый враг, который потом стремится безжалостно его разорвать. Откуда и проистекают все беды, которые мы уже подробно описали вам выше, в главе третьей. А бывает и так, что, изо всех сил стремясь сдержаться, мы совершаем еще куда более непристойные поступки, ибо в таком случае, не в силах терпеть мучительных резей и колик, а также сдержать скапливающиеся в большом количестве ветры, мы в конце концов вместо обычного пука выпускаем на всеобщее посмешище чудовищную канонаду. Именно это-то и случилось некогда с Аэтоном, о котором рассказывал Марциал; он, желая поприветствовать Юпитера, по древним обычаям так низко склонился, что выпустил пук, сотрясший весь Капитолий.

Эпиграмма

Multis dum precibus Jovern salutar,
Stans summos resupinus usque in ungues,
Aefhon in Capitolio, pepedit.
Riserunt Comites: sed ipse Divum,
Offensus denitor, trinoctiati
Affacit domicoenio clientem.
Post hoc flagitium misellus Aethon,
Cum vult in Capitolium venire,
Sellas ante pedit Patroclianas,
Et pedit deciesque viviesque.
Sed quamvis sibi caverit crepando,
Compressis natibus Jovern salutai.

Mwf., Ub. XII, Ep. 77

Глава тринадцатая
ПРИЗНАКИ НЕПОСРЕДСТВЕННЫХ СЛЕДСТВИИ ПУКА

Различается три вида признаков: аподиктические, или непременные, обязательные и возможные. К аподиктическим признакам относятся такие, которые указывают, что причина уже налицо и следствие не замедлит заявить о своем существовании. Например, человек, который поел гороху или других овощей, винограду, свежего инжиру, или попил сладкого вина, или предавался любви с женой или возлюбленной, имеет все основания вскоре ожидать появления признаков извержения. К обязательным относятся те, которые свидетельствуют о появлении вторичных результатов, в отличие от непосредственных следствий, таких, как известный всем звук, дурной запах и т. д. Наконец, к возможным относятся те, которые встречаются далеко не всегда и вовсе не сопровождают обыкновенно все разновидности пуков, как, например, спазмы, шум или бурчание в животе, кашель и всякие мелкие хитрости со стульями, чиханье или постукивание ногами, а также прочив приемы, призванные закамуфлировать звуки пука. Весьма полезно предупредить как молодых, так и стариков, дабы они приучились ни в коем случае не краснеть, если им вдруг случится пукнуть; надо, напротив, чтобы они смеялись первыми, дабы способствовать оживлению беседы. Пока еще не вполне ясно, хорошо это или плохо - пукать, когда мочишься; что касается меня, то я полагаю, что хорошо, и полагаюсь при этом на аксиому, которая кажется мне весьма справедливой, гласящую:

Mingere cum bombis res esi gratissima lumbis.

А ведь и вправду, писать не попукав, это все равно что съездить в Дьепп и не увидеть моря. И все-таки обычно сначала писают, уж только потом пукают, ведь ветры, давя на мочевой пузырь, способствуют успеху первой операции и лишь затем появляются сами.

Глава четырнадцатая
СРЕДСТВА И СПОСОБЫ ВЫЗВАТЬ ПУКИ. ПРОБЛЕМЫ. ХИМИЧЕСКИЙ ВОПРОС. ПУКОВЫЙ СПИРТ КАК СРЕДСТВО ДЛЯ ВЫВЕДЕНИЯ ВЕСНУШЕК. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поскольку в мире так много всевозможных лишений и довольно многие люди пукают лишь изредка и с трудом, а из-за этого с ними случается великое множество всяких несчастий и болезней, я подумал, что мой долг написать что-нибудь для них и собрать в небольшую отдельную главу средства и способы, которые могут возбудить в них позывы выпустить ветры, которые их терзают. Дабы облегчить им усвоение материала, замечу в двух словах, что существует два типа средств, способных вызвать ветры,средства внутренние и средства внешние. К средствам внутреннего действия относятся анис, укроп, зедоары, все карминативные препараты, а также возбуждающие и горячительные напитки. Средства внешние - это клистиры и супозитории. Не важно, прибегнете ли вы к средствам первого типа или второго, в любом случае вы почувствуете облегчение.

ПРОБЛЕМА

Часто спрашивают: существуют ли сходные между собою звуки, можно ли сочетать их друг с другом и объединять в едином ансамбле пуковой музыки? Спрашивают также, сколько типов пука существует в соответствии с различием в звуке? Что касается первого вопроса, то один весьма знаменитый музыкант ручается, что музыка, о которой идет речь, будет иметь успех, и обещает со дня на день дать концерт в таком жанре. Что же до второго вопроса, то тут можно ответить, что среди пуков различается шестьдесят плюс два всевозможных звука. Потому что, согласно Кардану, подекс способен создать и воспроизвести четыре простых пуковых тона: высокий, низкий, отраженный и свободный. Из этих тонов формируется пятьдесят восемь, которые, если прибавить к ним первые четыре, которые все вместе позволяют воспроизвести шестьдесят и два звука, или, иначе говоря, шестьдесят два различных вида пуков. Кто хочет, пусть сосчитает.

ХИМИЧЕСКИЙ ВОПРОС. ПУКОВЫЙ СПИРТ КАК СРЕДСТВО ВЫВЕДЕНИЯ ВЕСНУШЕК И Т. Д.

Спрашивают: возможно ли в химии дистиллировать пук и выделить иэ него квинтэссенцию? Отвечаем утвердительно. Совсем недавно один аптекарь обнаружил, что пук принадлежит к классу спиртов, то есть е numero spirituum. Он обратился к помощи своего перегонного аппарата и вот что проделал. Позвал к себе одну жившую по соседству гибернку, которая за один присест съедала столько мяса, сколько в состоянии поглотить разве что шестеро погонщиков мулов на пути из Парижа к Монпелье. Та гиперособа, уроженка Берна, слыла жертвою своего аппетита и неукротимого темперамента и зарабатывала себе на жизнь как умела. Он давал ей столько мяса, сколько она желала и сколько могла съесть, добавляя к этому обильные дозы ветрообразующих овощей. Но предписал ей не пукать и не выпускать кишечных газов, не предупредив его об этом заблаговременно. При приближении ветров он брал один из своих сосудов, тех, что используют для приготовления купоросного масла, и аккуратнейшим образом прилаживал к анальному отверстию, всячески возбуждая в ней позывы к пуку разными приятными карминативами и заставляя пить анисовую воду; в общем, прибегал ко всем имевшимся у него в лавке напиткам, которые бы соответствовали его намерениям. Операция прошла в высшей степени успешно, то есть, иначе говоря, чрезвычайно обильно. Тогда наш аптекарь взял какую-то определенную маслянистую или бальзамическую субстанцию, точное название я забыл, налил ее в сосуд, служивший приемником перегонного аппарата, и конденсировал все это на солнце с помощью циркуляции; в конечном результате получилась восхитительная квинтэссенция. Он решил, что две-три капли этого вещества способны вывести с кожи веснушки, и на другой же день испробовал средство на лице своей достопочтенной супруги, которая тут же, не сходя с места лишилась всех своих веснушек и с наслажденьем наблюдала, как на глазах белела кожа. Надеюсь, дамы не замедлят воспользоваться этим специфическим средством и помогут нажить состояние аптекарю, которого уже более не упрекнут в том, что он не знал ничего, кроме карты Нидерландов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Желая создать безукоризненное и безупречное пособие по искусству пука, мы тешим себя надеждою, что читатель не без удовольствия обнаружит здесь список некоторых разновидностей пуков, которые не вошли в основной курс настоящего сочинения. Разумеется, нельзя предусмотреть все, особенно когда речь идет о материи весьма мало изведанной и лишь впервые ставшей предметом систематического исследования. То, что последует ниже, написано на основании мемуаров, которые лишь совсем недавно были направлены в наше распоряжение. Начнем мы с пуков провинциальных, дабы оказать честь провинции.

Провинциальные пуки

Опытные ценители уверяют, что эти пуки не столь изощренны, как в Париже, где обожают изыски во всем. Здесь не подают их с такой показухой; зато они естественны и имеют слегка соленый привкус, напоминающий привкус зеленых устриц. Весьма приятным образом пробуждают аппетит.

Домашние пуки

Как поведала нам одна небезызвестная домохозяйка из Петербурга, эти сорта пуков обладают прекрасным вкусом только пока свежие; если они еще теплые, их грызут с большим удовольствием, но стоит им зачерстветь, как они тотчас же теряют вкус и становятся похожи на пилюли, которые глотают только по необходимости.

Девственные пуки

Нам пишут с острова Амазонок, что производимые там пуки весьма изысканны и обладают тончайшим вкусом. Говорят, их можно встретить только в тех краях, правда, мы этому не верим; тем не менее признаем, что они до чрезвычайности редки.

Пуки мастеров ратных подвигов

Как отмечается в письмах, прибывших к нам из военного лагеря под Константинополем, пуки мастеров ратных подвигов чрезвычайно разрушительны, и их не рекомендуется слушать, находясь на слишком близком расстоянии; ибо, поскольку говорят, что грудь у них всегда гордо выпячена вперед, приближаться к ним следует не иначе как с рапирою в руке.

Пуки благовоспитанных барышень

Это блюда совершенно восхитительные, особенно в больших городах, где их легко принять за миндальный бисквит в виде цветка флердоранжа.

Пуки юных дев

Когда они хорошенько созреют, то приобретают легкий привкус несбывшейся грезы, что весьма нравится настоящим ценителям.

Пуки замужних дам

Об этих пуках можно было бы написать пространнейшие сочинения; однако мы здесь ограничимся лишь краткими выводами автора и заметим, что, по его мнению, "они имеют вкус только для любовников, мужья же обычно оставляют их почти без внимания".

Пуки мещанок

Представители мещан из Руана и Кана направили нам длинное послание в форме научного исследования, где рассказали о природе пуков своих жен; нам хотелось бы удовлетворить как тех, так и других и переписать здесь все это послание целиком; однако нам не позволяют это сделать ограничения, которые мы сами на себя наложили. Скажем лишь в общих чертах, что пуки мещанок имеют довольно приятный аромат, особенно если они достаточно упитанны и поданы надлежащим образом, так что за неимением лучшего ими вполне можно обойтись.

Крестьянские пуки

Отвечая на грубые шутки, нанесшие такой громадный ущерб репутации крестьянских пуков, из окрестностей Орлеана нам пишут, что они, напротив, весьма хороши и к тому же их там умеют отменно готовить; конечно, подают их на деревенский манер, но все равно они очень приятны на вкус, и можно заверить путешественников, что они доставят им истинное удовольствие, к тому же их можно проглатывать одним махом, словно содержимое сырого яйца.

Пастушьи пуки

По мнению пастухов из долины Тампе-ан-Тессали, только их пуки обладают настоящим луковым запахом, иными словами, сохраняют первозданный запах пуков, ведь производят их в тех краях, где произрастают сплошь ароматные травы, такие, как тмин, майоран и др., при этом они дают понять, что их пуки отличаются от пастушьих пуков, которые рождаются на землях грубых, необработанных и невозделанных. Для того чтобы прочувствовать неповторимость запаха, распознать его и не спутать ни с каким другим, они советуют поступать точно таким же образом, как поступают, желая убедиться, что кролик надлежащим образом вскормлен в питомнике, а не пойман где-нибудь в лесу, сунуть нос в кастрюлю и понюхать.

Пуки старческие

Торговля пуками такого рода - дело настолько неприятное, что даже трудно найти оптового покупателя, который бы согласился за это взяться. Но если все-таки найдутся желающие сунуть туда нос, мы ничего не имеем против: в торговле всякий волен выбирать по своему усмотрению.

Пуки пекарские

Вот записочка, которую мы получили от одного из искуснейших булочников Гавра. "Усилия,- говорится в ней,- которые затрачивают пекари, пока, тесно прижимаясь животом к квашне, месят свое тесто, превращают их пуки в дифтонговые: своими манерами они порой напоминают майских жуков и по числу доходят до дюжины в одном залпе". Это замечание выдает высокую ученость и говорит об отменном пищеварении.

Пуки горшечников

Хоть они и закалены в печи, но качеством все равно не блещут; мало того что грязные и воняют, но к тому же еще и липнут к рукам. Прямо страшно дотронуться, того и гляди измажешься.

Пуки географов

Они подобны флюгерам и поворачиваются в зависимости от того, откуда ветер дует. Порой, однако, они подолгу дуют в северном направлении, и тут они наиболее коварны.

Пуки подростков

Среди них попадаются весьма забавные; довольно аппетитные по вкусу, на немецком языке они неизменно вызывают чувство голода; но будьте осторожны, в них частенько бывает много всяких примесей. Так что если не найдете ничего лучше, берите с парижским клеймом.

Пуки рогоносцев

Они бывают двух видов. Первые из них нежные, мягкие, приветливые и т.д. То пуки рогоносцев добровольных: в них нет ничего злокозненного. Другие резки, бессмысленны и злобны; вот их-то как раз и следует опасаться. Эти похожи на улитку, которая вылезает из раковины только рогами вперед.

Пуки ученых

Эти последние весьма ценны, но не потому, что велики по объему, а в силу благородного происхождения того очага, из которого они проистекают. Они весьма редки, ибо ученые, сидя на скамейках у себя в академии и не имея возможности в людном собрании прерывать посторонними звуками важные лекции, вынуждены, дабы дать пуку выход наружу и легализовать его появление на свет, выписывать ему паспорт на женское имя, только так он может вылететь, не нарушив покоя серьезных занятий. Зато они получаются очень крепенькими, когда рождаются детьми свободы и одиночества, ведь ученые наши дни куда чаще едят бобы, чем курятину. Что же до безвестных сочинителей вроде меня, то мы у себя в кабинетах вольны делать все что заблагорассудится, у нас, так сказать, карт бланш; можем позволить себе наслаждаться шумной гармонией дифтонговых пуков; они снабжают нас идеями, когда мы слагаем оды, и шум их, лаская слух, мелодично сочетается со звуком нашего голоса, когда мы с упоением декламируем свои вирши. Нет никаких сомнений, что прославленный Бурсо должен был сам испустить немало прелестных пуков, прежде чем смог с таким вкусом и достоверностью изобразить их, описывая своего галантного Меркурия.

Пуки чиновного люда

Эти пуки самые откормленные и делают честь кухне их авторов. Во время посещения всяких чиновных учреждений мне не раз приходилось слышать целые очереди пуков, чьи вялые, праздные потрескивания, словно забавляясь, перекликались и приветствовали друг друга. Будто соревновались, кому удастся изобразить самую звучную баталию. То было как блестящий и хорошо сыгравшийся оркестр. И ведь правы эти господа: если нечего делать, то куда лучше сидеть и попукивать, тихо убивая время, чем заниматься злословием, строчить всевозможные доносы или просто предаваться рифмоплетству. Впрочем, я уже достаточно убедительно и пространно показал вам, какие ужасные неудобства может повлечь за собой страх перед пуканьем; так что не могу нахвалиться теми работящими чиновниками, которые, поступая мудрее самого Метроктеса, предпочитают скорее выпустить наружу томящегося пленника, рискнув при этом прослыть грубиянами, чем прервать свои занятия и отправиться пукать в коридор, ведь недаром существует поговорка: "Лучше пукать в компании, чем подыхать в углу в одиночку".

Пуки актеров и актрис

Эти пуки на сцене не увидишь; но поскольку теперь там стали показывать даже лошадей, то не исключено, что в один прекрасный день и они тоже будут удостоены этой привилегии; пока же они появляются там лишь контрабандой и инкогнито, как пуки ученых, только изменив предварительно пол. Однако современный театр каждодневно вносит в комический жанр столько счастливых изменений, что вряд ли кто-нибудь удивится, услышав звук петарды, выпущенной со сцены.

КОНЕЦ